Лера устала быть сильной и независимой. Но теперь все должно измениться! Четыре года она копила, отказывая себе буквально во всём, ради последней попытки создания отношений. Но не с обычным мужчиной, а с созданным специально для неё человекоподобным роботом. На площадке «Скороход» будущее, кажется, уже наступило: в зависимости от афиши в разные дни месяца здесь оживляют мужа после десятилетий в криосне («Я.Л.А.С»), оцифровывают сознание любимой мамы («Бумерит»), а теперь ещё и конструируют себе партнера по индивидуальному заказу. Футуристическое оформление для нового спектакля Тани Вайнштейн разрабатывала группа студентов образовательной платформы Skillbox, набранная по итогам конкурса на лучший визуальный стиль и анимацию. Однако при ближайшем рассмотрении это путешествие в будущее оказывается скорее экскурсом в прошлое.
Зализанные волосы, глиттер на лицах, автоматизация в лице юношей, переставляющих с места на место дверные проемы, роботы, которые то умеют, то не умеют устанавливать зрительный контакт, теплая меблировочная электроника на фоне смотрятся немного наивно и навевают ассоциации с советским кино про Алису Селезнёву и полёт к Кассиопее. А тот факт, что режиссёр не стала менять подвышедшие из употребления с 2016 года, когда была написана пьеса, вайбер и скайп на более актуальные телеграм и зум, наводят на мысль, что сделано это специально. Потому что риторика и поведение персонажей в Петербурге 2022 года, где существуют гендерное равенство и психотерапия, смотрятся немного странно.
У Леры длинный список требований к идеальному мужчине — от формы большого пальца до продолжительности прелюдии. Благо, регламент «Хуманитас Инжиниринг» позволяет настроить детали и прописать правильные ответы для всех потенциально опасных ситуаций. А их будет немало: к порогу новых отношений героиня подходит с огромным перечнем болей, бед и обид, оставшихся от предыдущих.
Она тоскует по ласке и заботе, нуждается в сильном плече и твердой руке (и даже не против, если время от времени они будут швыряться вещами) и мечтает, чтобы всех её обидчиков уничтожили. Она чувствует себя уродом, если ей определенное количество раз в день не говорят, что она красивая, и хочет настоящей любви: чтобы мужчина с каким нужно подбородком разговаривал с ней как минимум трижды в неделю, игнорировал, когда она «несёт херню», терпел, когда она долго красится и причесывается, делал ей массаж (чтобы не сбежала к массажисту). И водил её за руку к врачу, и следил за ходом её мысли и возвращал к теме, если она отклонилась, и контролировал её эмоции, и понимал, что она чувствует, и знал, что делать. И главное — чтобы он любил её всегда одинаково и не заставлял чувствовать себя виноватой в его холодности.
В общем, чем больше Лера мечтает об идеальном партнёре, тем яснее, что первый человек, с которым ей надо наладить отношения — это она сама. Потому что вороха представлений «какие мы — женщины»/«какие они — мужчины» напрочь лишают её возможности увидеть не только другого, но и себя. Стереотипы громоздятся, время от времени заслоняя смысл — так, что его приходится проговаривать прямым текстом — но Юлия Гришаева в своих стендапах настолько естественна и очаровательна, что раз за разом спасает положение.
Со спасением Леры все обстоит труднее. Даже в отношениях с под себя заказанным и оплаченным роботом она умудряется пострадать. Сначала она обнуляет все заданные характеристики, заранее готовясь к тому, что однажды он её разлюбит. А потом с упоением находит доказательства того, что она ему неинтересна, общается с ним пассивно-агрессивно и действует в стиле «сама придумала — сама обиделась».
Робот по имени Артур (Артур Федынко) оказывается не то бракованным, не то под стать хозяйке: он отпускает критические замечания о её внешности («ну не на любой вкус, но в целом пойдёт»), обесценивает её работу и занятия («верстаешь глупые картинки»), тыкает её носом в комплексы и призывает к ответу за никчёмную жизнь («сама виновата»), да ещё и заводит себе подруг модельной внешности. «Почему вы всё время так делаете?» — вопрошает Лера. «Ноете — «ах, хочу замуж, хочу замуж». А ты узнала что-то про этот замуж, прежде чем хотеть его?» — кричит Артур. В общем, в лице друг друга они оба общаются с каким-то воображаемым большинством и оказываются совершенно не способны услышать друг друга. И это ощущение тем отчётливее, что в их мире, кажется, нет вообще никого, кроме них, роботов-помощников и чужих фото на аватарках.
Актеры виртуозно обыгрывают звериную серьёзность текста — так, что в зале часто смеются, длинные монологи и диалоги разбавляются танцевальными интермедиями, поэтому в целом «Хуманитас Инжиниринг» — это лёгкий спектакль. Тем не менее, он рискует вызвать неоднозначную реакцию, или сильно попав по больному, или сильно по нему не попав.
Чтобы не разоблачать финальный твист, выразимся обтекаемо: любопытная ревизия стереотипов заканчивается откровенным любованием ими. В финал чересчур передано сахару, но зато в нём есть надежда — на то, что и последний андроид в этом холодном мире найдет себе пару. Даже если продолжит действовать по стереотипной программе. А потом ещё раз найдет. И ещё. Но мы-то с вами в будущем живём и знаем про гендерное равенство и психотерапию. И у нас может получиться то, что, кажется, всё-таки не выйдет у Леры.
