Роман «(не)свобода» бывшего судебного корреспондента, молодого писателя, журналиста и блогера Сергея Лебеденко посвящён драматичному судебному процессу, известному как дело «Седьмой студии». Однако в книге скорее описана судьба копии «Театрального дела». Потому что автор осознанно изменил годы действия, имена и фамилии участников, пусть и не с целью переписать историю по-своему, а скорее чтобы дать себе свободу интерпретировать и оставить место для художественного вымысла.
Итак, мы имеем следующую сюжетную дилемму: самый современный театр страны хотят закрыть. Дело осложняется тем, что политический контекст в нём на первый взгляд отсутствует, иными словами, непонятно почему такое популярное и продвинутое учреждение хотят отбраковать, а главное – кому это на самом деле нужно.
Посвящённый судебной драме, роман Лебеденко вскрывает подробности и нюансы, обычно недоступные простым смертным, и не выходящие за пределы пыльных кабинетов с кожаными креслами и портретами политиков на стенах. Автор украдкой провожает читателя в мир «системы», каким он его себе представляет, даёт ему послушать кулуарные разговоры вымышленных чиновников и оперативников, судей и их помощников. В этом мире особенно любопытно жизнеописание персонажа судьи Марины, которая предстаёт перед читателем в моменты душевного самокопания – и это то ли попытка автора показать, что зло не бывает безосновательным, то ли желание быть объективным в отношении персонажей, которые несимпатичны даже ему самому.
Марина выбирает жить по зыбким правилам мира, в котором нет доверия, и все негласные договорённости могут в любой момент нарушиться. Отсутствие твёрдой почвы под ногами и постоянный страх – её верные спутники. Наверное, читатель в какой-то момент даже сочувствует Марининой обречённости, ведь она выбирает между благополучием своей семьи и собственной совестью… но это быстро проходит. Потому что Фемида в её лице сняла повязку с глаз и больше не может быть беспристрастной. Процесс снятия метафорической повязки – описание судьбоносного выбора, который и определяет будущее этого сложного персонажа.
Любопытно, что у Сергея получился не только судебный и производственный триллер, но и роман о поколении 30-летних, потому что двое его главных героев – Олег Рудской и Саша Шпак оказываются в гуще событий и действуют проактивно, в силу своего возраста и убеждений, надеясь на то, что они смогут на что-то повлиять. Олег, уже какое-то время работающий журналистом, решает, что может быть более полезен как правозащитник, а Саша, начинающая свой путь в журналистике, чьего отца, простого электрика, задерживают в центре столицы по подозрению в участии в несанкционированном митинге, хочет сделать несколько острых материалов, чтобы привлечь внимание к делу папы.
В «(не)свободе» почти не рассказывается о подробностях «Театрального дела» (помним, что у Лебеденко в книге речь о копии этого процесса, и автор использует реальный материал как почву для художественной книги, а не пишет документальное исследование), поэтому Цитрина (псевдоним Серебренникова) мы видим только на коротких допросах, и читаем лишь краткие стенограммы его ответов. Читателя не знакомят с постановками и фильмами режиссёра, он остаётся в книге чем-то эфемерным, кем-то загадочным, о ком нельзя было не упомянуть, но и о ком, если и писать, то какую-то отдельную, самостоятельную книгу. Лебеденко не берётся за этот труд, да и волнуют его, кажется, несколько другие вещи.
Так как перед нами судебный роман, интересный широкому кругу читателей, он скорее написан для того, чтобы исследовать оппортунизм, показать суд изнутри, покопаться в мотивации защиты и обвинения, и поговорить о пресловутом человеческом факторе.
«(не)свобода» вообще метит сразу в две категории – быть увлекательным судебным романом, написанным на актуальном материале, и одновременно быть текстом, зафиксировавшим и интерпретировавшим приметы времени.
Сергей пишет роман, сочащийся трагифарсом, в котором «театр» происходит прямо в зале суда. Это заведомо обречённый процесс, в котором всё решено уже до его начала. Примерно то же самое делала Харпер Ли в своей книге «Убить пересмешника», разве что там меньше углов зрения и персонажей – у Лебеденко мы видим мотивацию стороны обвинения так же хорошо, как и стороны защиты.
«(Не)свобода» сейчас читается как что-то, что вызывает болезненную ностальгию по общественным проблемам образца пятилетней давности. Но, так как Лебеденко пишет, по большому счёту про приспособленчество, его текст не потеряет актуальности ещё долго, потому что проблемы изменятся, а их корень останется.
