«Будьте бдительны! Фашизм не дремлет!» – это не лозунги. Это главная мысль, которую вкладывают в свою новую работу режиссёр Юрий Грымов и театр «Модерн». Сегодня каждый неравнодушный по-своему осмысляет то животрепещущее, суровое, страшное, что происходило и происходит в мире. И задаётся вопросами.
Что же привлекательного может быть в явлении вознесения одной нации над другой, прославлении расового превосходства и безжалостного уничтожения целых народов ради благополучия одной нации? Почему Святой Георгий уничтожает «гадину» вновь и вновь, а она мистически восстаёт в умах и зовёт за собой? Призывает молодых и бравых на бессмысленный бой, являясь смертоносным орудием в руках образованных, с изысканными манерами и изощрëнным разумом представителей высших кругов в социальной иерархии.
Финал Нюрнбергского процесса. Семеро подсудимых томительно долго выслушивают через наушники обвинительные акты. Звучит музыка подводного мира, и кажется, что сидящие на скамье подсудимых, словно рыбки в аквариуме, тычутся в непробиваемое стекло, не до конца понимая, что и почему с ними случилось. Они отрешены от реальности, потому что их реальностью были власть, мощь, вседозволенность, презрение к низшим расам, к человечеству.
«Deutschland über alles» – «Превыше всего Германия». Превыше всего они. Уверенные в непогрешимости идеологии, которой служили, выслушав приговор, будущие узники тюрьмы Шпандау на глазах наблюдателей за процессом перевоплощаются в беспомощных, жалких недотëп, больных стариков, полусумасшедших бесноватых. Из монументальных «статуй» тоталитарного искусства в тюрьме они становятся просто осуждёнными в полосатых робах с номерами вместо имён.
Тюрьма отныне – их маленький мир. Как и любой другой, он полон страстей, трансформаций, пересечений характеров. Привыкая к новому образу жизни, к узкому общению друг с другом и охранниками, они все ждут единственного – дня освобождения. С приговором, очевидно, не согласен никто, даже те, кто твердят о его справедливости, хотя времени для переосмысления своей жизни у всех одинаково много.
Удивительно, но с того момента, как узники Шпандау начинают вести жизнь заключённых, а не вершителей судеб мира, они начинают вызывать, казалось бы, совершенно неуместное в данном случае сострадание. Конечно, не к преступлениям, не к их прошлому, но к настоящему, в котором есть всё, как у обычных людей, а не парадных портретов: болезни, малодушие, зависть, волнующие свидания с близкими, попытки получить глоток свободы.
Драматург – актриса театра «Модерн» Надежда Селиванова – предлагает рассмотреть всех персонажей с точки зрения их человеческих качеств, пусть слово «человеческий» и представляется сугубо неверным по отношению к обитателям Шпандау. Не всем из них, даже осуждённым пожизненно, предстоит отсидеть свой срок до конца. Некоторых выпустят раньше по болезни. Кто-то выйдет день в день, отсчитывая последние тюремные минуты.
Константин фон Нейрат (Леонид Трегуб), странная фигура в истории немецкого нацизма, и сподвижник, и критик Гитлера, превратится в развалину и уедет из тюрьмы на коляске. Вальтер Функ (Александр Жуков), нацистский министр экономики, истерично «выплачет» себе освобождение в связи с заболеванием диабетом. Главнокомандующий военно-морским флотом, адмирал Эрих Рëдер (Александр Колесников), который просил о замене пожизненного заключения на расстрел, тоже отправится на свободу по состоянию здоровья. Сменивший его на посту главнокомандующего военно-морским флотом, адмирал Карл Дëниц (Алексей Баранов) после назначенных ему 10 лет в Шпандау, вышел оттуда, сохраняя циничное самодовольство, и принялся писать книги. Бодрый и ироничный предводитель молодёжного движения «Гитлерюгенд» Бальдур фон Ширах (Александр Борисов), отсидев законные 20 лет, тоже разразился мемуарами под названием «Я верил Гитлеру». Странным образом практически ни одного из сидельцев берлинской тюрьмы ни судьба, ни Бог не наказали по справедливости и, в отличие от тех, кому они устроили ад на Земле, они закончили свои дни в относительном покое и комфорте. Есть в этом что-то от голливудского триллера, когда поверженное зло на прощание намекает на свою неистребимость.
Ведут историю два главных персонажа – «придворный» архитектор Гитлера, который возглавлял управление по выселению еврейских арендаторов из их домов в Берлине, назначенный впоследствии на должность рейхсминистра вооружений и военного производства Альберт Шпеер (Вадим Пинский) и нацистская «знаменитость», рейхсминистр, ближайший соратник фюрера и его заместитель в НСДАП Рудольф Гесс (Юрий Анпилогов) – личность экзальтированная, чей загадочный поступок, совершённый накануне вступления фашистской армии в СССР, до сих пор засекречен английскими спецслужбами на неопределённый период.
На стадии подготовки спектакля Юрий Грымов, стремящийся в этой работе к абсолютной фактологической правде, пригласил свой коллектив на встречу с последним охранником Гесса – офицером, переводчиком, историком и писателем Алексеем Степановым. Именно он застал нациста в последние дни его жизни в Шпандау и косвенно подтвердил версию организации самоубийства Гесса всё теми же английскими спецслужбами. Таким образом, будущим зрителям, читавшим предпремьерные интервью режиссёра, была предложена загадка. Дело в том, что после многочисленных разговоров о Рудольфе Гессе и его биографии, он казался безусловным протагонистом спектакля. И только по ходу действия становится понятно, что на эту роль, вне всякого сомнения, претендует ещё один персонаж – Альберт Шпеер.
Два необычайно выразительных образа и два невероятно сильных исполнителя. Тема Шпеера – «художник и сильный мира сего», «гений и злодейство». Она уже поднималась Грымовым в предыдущем спектакле «Леонардо». Впрочем, в отличие от Леонардо, Шпеер – не гений. Он художник, обслуживающий власть, зодчий архитектурного монументализма Третьего рейха, утончённый ценитель красоты, цветов, литературы. Юрий Грымов нашёл на эту роль удивительного исполнителя – актёра и режиссёра Вадима Пинского. У его героя мечтательный взор, нервно дëргающаяся щека, благородная внешность. Он – воплощение немецкой сентиментальности, его ум не может быть праздным, здоровое тело требует постоянного движения. Художник-министр отмеряет в тюрьме свой кругосветный маршрут. Он неустанно твердит о справедливости воздаяния ему за его преступления и даже выручает советского охранника из опасной для того ситуации.
Полная противоположность Шпееру – Рудольф Гесс. Истовый служака, личный секретарь фюрера, неприкрыто верный своим идеалам. С 1941 по 1946 он находился в «ласковом» заточении в Англии и никак не рассчитывал оказаться потом пожизненно в Шпандау. На Нюрнбергском процессе, пользуясь славой «доверчивого и странноватого», Гесс надевает на себя маску полоумного и продолжает придерживаться своей клоунады в тюрьме. Ход оказался удобным и выигрышным. Можно, к примеру, воздеть руку в нацистском приветствии, и тебе ничего за это не будет. И, в принципе, уже ничего и не за что не будет, ведь не может же карцер быть хуже пожизненного заключения! Отличная возможность оставаться самим собой, не предавая свою «религию». Две противоположности, две стороны одного зла. Юрий Анпилогов и Вадим Пинский играют одного и того же героя – обыкновенного фашиста.
Зло бывает обольстительным. У актёра Вадима Пинского огромные глаза, и они умеют «говорить без слов». Ясный взор Альберта Шпеера никого не может обмануть, потому что в его глубине – холод и ненависть. Остаётся только дождаться, когда они выйдут на первый план.
Зло бывает прямым, только тогда ему приходится кривляться, чтобы обратить на себя внимание при невозможности открытого действия. Рудольф Гесс Юрия Анпилогова не кажется сумасшедшим клоуном. Его выдаёт выражение лица с застывшей маской презрения и превосходства, которую он не в силах скрыть за хохмами, ëрничаньем или притворным страданием.
Это тот же Шпеер, только наоборот – без интеллигентской тонкости и художественного чутья. И зритель не поддаётся обаянию Шпеера или душевной травме Гесса, потому что раскаяние одного или «припадочность» другого одинаково фальшивы.
Актёрам удаётся мастерски передать эту двойственность внешнего и внутреннего. «Амбициозность, неумолимость и безжалостность» Шпеер пронёс через 20 лет заключения, через показное раскаяние, скользяшую по лицу улыбку. Приверженность идеям нацизма и сподвижничества с фюрером Гесс откровенно прикрыл издевательской «странноватостью».
Автор спектакля признаётся, что считает Нюрнбергский процесс самым важным событием послевоенного двадцатилетия. Международный военный трибунал был призван уничтожить фашизм. Между ведущими державами-победительницами был подписан договор о взаимной помощи не только в военное время. После этого случилось многое: как цивилизационные скачки в развитии человечества – запуск спутника, полёт Юрия Гагарина, новаторство в культурной сфере, так и Карибский кризис, Вьетнамская война. Спектакль и об этом. О том, что успехи нам не прощались, а договоры не блюлись.
Четыре охранника от четырёх стран – СССР, Америки, Франции и Великобритании (Евгений Казак, Диллон Олойеде, Михаил Малыченко, Юрий Соколов) стали «проводниками» событий мировой истории в одноликие будни узников. Взаимодействие охранников друг с другом и заключёнными из частного становится обобщающим: в нём зачатки тех международных отношений, с которыми приходится жить сегодня.
Есть в спектакле ещё один персонаж. Невероятно колоритный, гротескный, комичный, страшный призрак нацистского диктатора, смело утверждающий: «Я буду всегда!». В воспоминаниях Альберта Шпеера возникает великий Чарли Чаплин (великолепная актёрская работа Романа Зубрилина) в своей неприкрытой политической сатире на нацизм, фильме «Великий диктатор». Почему карикатурный фюрер так часто является Шпееру в его видениях? Рефлексирующий архитектор-министр находится в бесконечном внутреннем диалоге с Чаплиным и самим собой. Он сознаëт, но не признаёт правоту сатирика-режиссëра, потому что эта правота ему не нужна.
«Цветы нам не нужны!» – с досадой кричит адмирал Дëниц заключённому номер 5 Шпееру, который заботливо ухаживает за высаженным им самим тюремным садом-огородом. Цветы – это победителям. Для заключённых Шпандау они являются напоминанием о полном провале всей жизни.
Непростой спектакль с глубоко внутренней интригой создан в «Модерне» на исключительно собственные средства. Без дотаций. С полной убеждëнностью в его актуальности и нужности. В нём нет эффектных событийных «выстрелов». Он требует напряжения ума и сердца. Спектакль для погружения в историю открытия знакомых фактов другим «ключом», открывающим двери к пониманию глобальных мировых процессов. Об этом в карнавале будней мы задумываемся не ежедневно.
Другая сторона постановки – её взаимосвязь с триптихом Юрия Грымова «Антихрист и Христос». Это ещё одна попытка ответа на вопрос: «Может ли, призванный Богом на духовное созидание, быть Антихристом»?
Премьера новой работы состоится 24 июня.
Спектакль посвящается недавно ушедшему из жизни актёру театра «Модерн» Владимиру Левашëву. Его голосом озвучены приговоры Нюрнбергского трибунала.
