У Эдуарда Веркина особое место в ряду современных русских прозаиков. Он начал писать для подростков в начале нулевых, и очень скоро устойчивой характеристикой его прозы стала некая двойственность: один Веркин пишет жанровый мейнстрим, в основном YA-хорроры-однодневки; реализм второго останется с нами на годы и десятилетия. Среди образцов последнего: лучшая книга наших дней о Великой Отечественной «Облачный полк», невыносимо грустный «Друг апрель», исполненные горькой нежности «Герда» и «Осеннее солнце», трагикомичный «Кусатель ворон», соединение цинизма с романтикой в «ЧЯПе» и «Мертвеце». И это не считая пятикнижия «Хроники Страны Мечты» — фэнтезийного цикла, тотчас ставшего культовым, за внешней простотой романов которого аллюзивность и редкая для подросткового фэнтези глубина. Веркинская проза терпеливо воспитывала «своего» читателя, и в 2018, с выходом его первого «взрослого» романа «Остров Сахалин»: сложной, предельно жёсткой постапокалиптики, стало понятно — удалось: дети, росшие на книгах Веркина, возмужали, обеспечив любимому писателю благодарную понимающую аудиторию.
Читатели и критики не менее восторженно встретили двухтомник «снарк, снарк» (2022) не смутившись немыслимым, по нынешним временам, объёмом — почти полторы тысячи страниц. Очередная книга Веркина, «Сорока на виселице» стала одной из самых ожидаемых новинок 2025 года. Это снова предельно непростая для восприятия проза, отсылающая к «Миру Полудня» братьев Стругацких и отчасти к творчеству менее известного советского фантаста Севера Гансовского. Если проводить аналогии с кинематографом — «Сорока» напоминает кино Тарковского, с его тягучими, рекурсивными, снятыми одним кадром, сценами. С творчеством самого знаменитого советского режиссёра роман связан и заглавием, которым стало название картины Питера Брейгеля, столь любимого Андреем Арсеньевичем (вспомним длинные планы «Охотников на снегу» и «Соляриса»). Мыслящий океан, способный материализовать чувственные идеи, тоже воплотился в этой многозначной книге местом действия, планетой Реген («дождь»), которая отсылает к воде уже названием.
Именно сюда прибудет Ян, спасатель с Земли, чтобы в составе рандомной шестёрки Большого Жюри решить судьбу Синхронной физики. В справедливо устроенном мире будущего сложные вопросы решают коллегиально, созывом Жюри, половину которого составляют ведущие специалисты в искомой области, а вторая половина набирается из случайных обывателей. Синхронная физика, причина нынешнего созыва, уже несколько столетий одно из приоритетных и дорогостоящих направлений, обещает наделить людей сверхчеловеческими способностями в моделировании реальности, однако получение результатов перманентно отодвигается на всё более отдалённые сроки. Большое Жюри на Регене должно вынести вердикт: ловля журавля в небесном потоке Юнга или движение по накатанной колее синицы сегодняшних технологий? У птицы из заглавия романа тоже есть метафорическое значение: на картине Брейгеля сорока сидит на перекладине виселицы, под которой пляшут крестьяне, и считается, что она иллюстрирует голландскую поговорку: «Путь на казнь ведёт через танцующие лужайки».
«Неизвестное пугает, но не станет ли попытка творить новую реальность отжившими средствами, началом конца человечества?» — лишь одна из трактовок. Веркин, далёкий от однозначности и в подростковой прозе, во взрослой расширяет спектр возможных интерпретаций, оставляя своему терпеливому читателю возможность собственного выбора.
Эдуард Веркин. Сорока на виселице. — М.: Inspiria, 2025 — 512 с.
Автор — Майя Ставитская
