В Театре Антона Чехова появилась долгожданная премьера! Режиссёр Леонид Трушкин оживляет классический сюжет пьесы Островского «На всякого мудреца довольно простоты» современной интерпретацией, сохраняя авторскую ироничную интонацию. Роль старика-приспособленца Крутицкого играет неповторимый Геннадий Хазанов. Он появляется в инвалидной коляске, но как становится ясно позднее – этот «трон» лишь желание закрепить статус «очень важного господина». Стилизованность спектакля не лишила Крутицкого цилиндра, который придаёт ему не столько модного лоска, сколько приторной манерности. Он заигрывает с женщинами, ощупывает нежные коленки, зная наперед их реакцию. Характерный лиризм Геннадия Хазанова придает небольшой роли поэтического звучания. Его Крутицкий магнетически притягивает к себе внимание, за его реакциями и мимикой интересно наблюдать. Особенно удаются мелкие детали, которые и определяют актёрский масштаб Геннадия Викторовича, как мастера трагикомедийного ранга. «Пей чай!» – эмоциональный выпад, харизматично окрашивающий пылкий диалог с Глумовым.
Егор Дмитрич в трактовке молодого актёра Ивана Добронравова – сложный и противоречивый герой, разрушающий четкие границы между фальшивым лицемерием и реальным желанием занять выгодное положение в обществе. Он не пройдоха авантюрист, этот Глумов умный и расчётливый делец. Ощутив вибрации самодурства в прогнившем окружении, он в сущности ничего предосудительного не совершает. Говорит то, что хотят от него услышать… В финальной сцене, сквозь клубы туманного дыма, перед зрителями возвышается фигура Глумова-Добронравова: героя-любовника, лихого мистификатора и настоящего психолога. Удачными и яркими становятся сцены Глумова и его матери Глафиры Климовны (актриса Елена Галибина). В этих картинах сталкиваются эмоциональное и острохарактерное, что представляет собой стиль Елены Галибиной и сдержанный, но содержательный рисунок роли Ивана Добронравова.
В версии Леонида Трушкина вся история великого разоблачения, рассказывается через опцию современного общества. Пролог спектакля знакомит нас с пассажирами аэропорта, которые ожидают каждый свой рейс. Глумов-Добронравов засыпает и оказывается втянутым в перипетии, придуманные в середине XІX века. Из этого становится ясно, что название «На посадку» – не случайно выбранное. К этому можно добавить и лаконичное декорационное решение. По центру сцены – «дневник» Глумова, благодаря которому все его хитрости и стали известны. А по периферии – ленточный транспортёр, на котором помимо чемоданов появляются и персонажи пьесы. «Чемоданная» тема продолжается и в оформлении мебели. Страница за страницей прочитывается дневник. По такой схеме строится и весь спектакль – фрагментарно разворачиваются диалоги из комедии. Острыми и эмоциональными становятся появления Светланы Тимофеевой-Летуновской в образе соблазнительницы Клеопатры Мамаевой. Актриса не замыкается исключительно в кокон амплуа «блондинки», работа на сцене – собранная, драматически точная и запоминающаяся. Её партнер Борис Хвошнянский в роли Городулина, абсолютно не уступает по градусу драматической наполненности, легко и ярко бросая реплики. Его отличает интонационная точность в воссоздании архетипичного прохвоста.
Невероятно полный и многоликий образ супруга Мамаевой воплощает обаятельный Борис Дьяченко. Когда на сцене появляется исполнитель такого уровня – жанр спектакля становится чётко прочерченным и выдержанным в духе лучших традиций. «Фарс в восьми сновидениях» вдруг обрастает своими каноническими чертами: лёгкой комедийностью, сатиричностью и беззаботным духом, но отнюдь не карикатурностью. Борис Дьяченко проигрывает всю историю с выверенной психологической проработкой, точными внешними акцентами, но вместе с тем, не разрушает ансамблевость. Хрупко выстроенная схема взаимоотношений героев продолжается в работах Галины Даниловой (Софья Турусина) и Александра Юшина (Голутвин). В постановке задействованы и молодые актёры Полина Некрасова (инфантильная Машенька), Екатерина Решнова (молдаванка-цыганка, читающая рэп Манефа), Антон Савватимов (Егор Курчаев).
Оскорбленное общество себялюбцев наблюдает, как Глумов, переступая чемоданы, будто перешагивает каждого из них, приближается к своей цели, что сводится к одному слову — карьера. Рано или поздно, они снова его пригласят, усадят в кресло, угостят чаем и будут слушать в свой адрес то, что им хочется слышать. Страницы из дневника прочитаны… Скоро дымка сновидения развеется и перед нами снова пассажиры аэропорта, которые, возможно, навсегда покидают Родину…
Под гипнотически повторяющиеся аккорды «Болеро» Мориса Равеля, спектакль стремится к финалу. На багажной карусели по очереди вырисовываются фигуры островских персонажей, замершие в чудаковатых позах. Фарс Леонида Трушкина превратил комедию в современную сатирическую историю про общество ХХІ века, где часто путают важность социального статуса с главным человеческим богатством – чувством собственного достоинства.
