Иоганн Себастьян Бах написал первый том «Хорошо темперированного клавира», или прелюдии и фуги по всем тонам и полутонам, в 1722 году — «для пользы и употребления стремящейся к учению музыкальной молодежи, равно как и для особого времяпрепровождения тех, кто в таковом учении уже преуспел». А спустя 22 года добавил к нему второй том. Ко времени смерти Баха его стиль вышел из моды и ХТК, как и большинство его сочинений, был забыт. А спустя полвека вернулся — и навсегда изменил музыку.
ХТК — это пособие по настройке клавира. Настройкой называют установление высоты каждого звука и соотношений между высотами. До Баха клавишные инструменты настраивались не так, как сейчас, неравномерно — и одно и то же произведение в разных тональностях звучало по-разному, в том числе и откровенно фальшиво, а чёрные клавиши почти не использовались. Бах предложил новый, универсальный строй и показал музыкантам все его преимущества.
ХТК — это одно из главных сочинений в истории. Он имел огромное значение для музыки в масштабах всего мира, потому что помог перейти на систему настройки клавишных инструментов, которая позволила одинаково легко и хорошо исполнять музыку в любой тональности. И впоследствии создать привычное нам фортепиано.
ХТК — это энциклопедия баховских образов. Композитор и пианист Антон Рубинштейн писал так: «Не далее как в “Wohltemperiertes Klavier” вы находите фуги религиозного, героического, меланхолического, величественного, жалобного, юмористического, пасторального, драматического характера; в одном только они все схожи — в красоте…».
Кстати, есть легенда, что первый том Бах написал на одном дыхании, не имея под рукой инструмента, выстраивая музыку в голове, как математические формулы. А некоторые исследователи трактуют его как музыкальное переложение Библии.
ХТК — это два тома по 24 прелюдии и фуги, около пяти часов идеально выверенной гармонии. В Доме Радио их с перерывом играют за один вечер. И это ощущается как остеопатический сеанс одновременно для тела, ума и души: выставляет на места все суставы и позвонки, хорошенько проветривает голову и раскладывает там все по стопкам.
Кроме терапевтического эффекта получается еще и образовательный. Прелюдии и фуги по порядку исполняют девять пианистов с Факультета исторического и современного исполнительского искусства Московской консерватории: Александра Коренева, Дарья Борковская, Михаил Дубов, Иван Соколов, Михаил Турпанов, Ольга Мартынова, Анастасия Антонова, Алексей Шевченко и Мария Успенская. Играют по очереди на клавесине, хаммер-клавире (это прямой предшественник фортепиано), рояле и органе. Инструменты стоят по кругу клавишами внутрь, и мелодия путешествует от одного к другому. Это красиво логически: вот путь музыки из позавчера к вчера и в сегодня, а вот ее «всегда», парящее над временем.
Но ассоциативно это еще красивее — как разные агрегатные состояния музыки: звонкий клавесин в холодном льдистом блеске и снежных искрах; мягкий хаммер-клавир, похожий на тихое озеро с рябью и отражениями; проточное фортепиано, бурное и переливчатое; орган — грандиозные облака, то сияющие ровным светом, то пронизанные стремительными лучами.
Получается круговорот стихии, вечной, сохраняющей себя в любых изменениях — хоть температуры, хоть истории. Зрелище, более подходящее для нынешней нервной минуты, трудно себе представить.
